Маршал Ней
Опубликовано 14.11.2013 - В рубриках: Могилы знаменитостей
Мишель Ней, ответственный за битву под Москвой, один из лучших генералов наполеоновской армии, скромный и талантливый, Красный лев, как его звали всегда. Как и другие генералы, он прошел путь от рядового до боевого генерала, и все время проводил в сражениях рядом со своими войсками. Но участие в кампании «100 дней» не прошло даром для военного. Его казнь стала примером мужества перед лицом смерти.
В 19 юноша стал гусаром, но долгое время еще учился, и военному искусству и французскому языку, потому что родным языком его был немецкий. Но уже в первые годы революции молодой солдат проявил свои возможности на поле боя. Талант был отмечен даже генералом, а его сослуживцы письменно отметили таланты молодого гражданина. Рассудительность в сочетании с исполнительностью обратила на него внимание генерала, и в 28 лет юноша получил чин бригадного генерала, о чем мог раньше лишь мечтать. Но при всех мечтах от повышений активно отказывался, говоря что недостоин его. Только знаменитый Бернадот заставил его принять новые звания.
Парадоксально – скромный до ужаса, он был храбрейшим воином, так его звали даже в армии! На поле боя он не боялся вообще ничего – даже императорского гнева. Известно, что во время Бородинского сражения он лично заявил, что если император будет отсиживаться в тылу и перестанет быть генералом, то пусть мол не мешает на поле боя выигрывать для него сражения! У генерала Нея всегда были ярко-рыжие волосы, и тем не менее, во время сражения под Бородином красный лев перестал быть красным, его шевелюра стала черной от пороховых залпов. При отступлении лишь его личная отвага смогла спасти армию от паники и заставить отступать их организованно.
Бонапарта военный не любил, никогда, сам император считал его не столько врагом, сколько непокорным противником. Но они всегда желали добра Франции, поэтому маршал и остался с Наполеоном, хотя и выдвинул ему многочисленные условия, требования… Сам Мишель мечтал просто спасти страну от развала, казавшегося неминуемым.
Маршала обвинили в предательстве короны, и пэры Франции обрекли великого военного на смерть. Во время расстрела он отказался встать на колени, отказался и от того, чтобы ему завязали глаза. С осанкой, достойной королей, он даже перед смертью говорил о своей чести, которую перед Францией, а не перед престолом никогда не запятнал.